Каждый человек помнит себя, с какого то определённого возраста. Кто-то лет с пяти, кто-то только с десяти. Иногда детство вспоминается яркими вспышками и обрывками. И только единицы помнят себя до двух лет. Я всегда помнила события своего раннего детства. Как шалили с сёстрами. Помнила, как они рождались мои маленькие сестрёнки. Разница в возрасте у нас в два года. После моего рождения через два года родилась средняя сестра и еще через два – младшая. Отлично помню, как мама ждала второго и третьего ребёнка. Я подходила к её животу и интересовалась, кто же там шевелится. Мне объясняли, что скоро появится сестра.
Когда испытала на себе действие регрессии, погружаясь с Проводником в очень ранний период, удалось вспомнить себя в животике у мамы. Память можно натренировать и вспомнить очень многие вещи, те которые мозг, почему то «забыл». Я ставила перед собой задачу вспомнить интерьер нашей старой квартиры, до рождения сестёр. Когда стояла только одна детская кроватка в комнате. Когда мне это удалось – я радовалась, как дитя. Это приятные и ресурсные воспоминания – встречи со своим очень ранним детством. Ну конечно, когда это детство было счастливым.
Хочу вам рассказать о своём приёмном сынишке Антошке. Усыновила я его в два с половиной года. Ребенок жил в детском доме с рождения и матери своей не знал. Когда я его забрала он отставал в развитии от своих сверстников и совсем не разговаривал. Годы шли, у малыша появился лепет, но разговаривать полноценно он никак не мог начать. Куда мы с мужем только не обращались. Сколько я сама провела с ним работы. Но малыш двигался очень медленно.
В шесть с половиной лет он наконец заговорил. Плохо, медленно, но уже маленькими предложениями и его можно было понять. Один из его рассказов очень удивил меня. Антошка начал рассказывать, что родился он из животика другой тёти. Лежал в кроватке в комнате с другими детьми. Иногда приходили роботы, чтобы покормить детей. Маленький ребёнок воспринял воспитателей и нянечек в детском доме роботами. А ведь и правда, подумала я, они в белых халатах, выполняют свою работу, как роботы. Детишек много, всех надо успеть обслужить, не до эмоций и любви. Вот таким мистическим образом Малыш помнил свои первые месяцы жизни в детском доме и смог рассказать об этом только в шесть с половиной лет, когда научился разговаривать. Первое время, когда я его забрала, он не мог называть меня мамой. Папу называл папой и меня тоже папой. Я тогда подумала, что ребёнок настолько травмирован, настолько обижен на свою мать, что исключил из обихода это слово. Сейчас я понимаю, что это так и было. Он лежал там один, ждал маму, обслуживали его «роботы», а мама так и не приходила. Когда я его увидела в первый раз, очень удивилась, как он похож на моего отца, это было знаком, что ребёнок мой. Еще меня сразила его улыбка. Он постоянно улыбался, чем раздражал воспитателей. А в этой улыбке была его сила. Он выжил, он смог и на всех смотрел с улыбкой. Вот такая история, немного грустная. Антон растёт любознательным ребёнком, я верю, что он догонит своих сверстников. Очень люблю его.